Традиции модного дома Louis Vuitton уходят глубоко в позапрошлый век. И, казалось бы, в условиях современного прогресса технологии, используемые мастерами Louis Vuitton, мягко говоря, устарели и не идут в ногу со временем, однако, именно эта редкость и сохраняет уникальный шарм знаменитых «сумок-икон».
Все изделия модного дома изготавливаются исключительно вручную лучшими мастерами империи. Традиционным материалом сумок является канва, рецепт создания которой держится в полном секрете. Несмотря на то, что и другие бренды успели включить ее в свое производство, канва Louis Vuitton является до сих пор самой прочной и «правильной».
Канва была придумана еще в середине 19-ого века самим Луи Виттоном, создавшим на основе соединения льна и хлопка легкий и одновременно с этим почти что пуленепробиваемый материал. Прежде всего, чтобы определить качество канвы, необходимо ее потрогать и посмотреть ее отблеск на свету. Она должна быть шершавой из-за своей зернистой фактуры, которая получается вследствие образующихся на хлопчато-льняном полотне ватных комочков. А блики должны быть чарующе глянцевыми, словно материал покрыт тонким крепдешином. Не должно создаваться впечатления, будто канва замаслена или закопчена и вот-вот испачкает руки – это один из основных признаков подделки. Только настоящей оригинальной канве присущи мягкие светящиеся шелковистые переливы. Чтобы узнать, каким образом получается подобный эффект, необходимо самолично создавать этот бронематериал в мастерских Модного Дома. Прочность канвы была самым первым условием при ее разработке, ведь ею покрывались тополиные поверхности чемоданов и перевозных сундуков, которые и сохранялись в безупречном состоянии на протяжении многих лет кочевания заядлых путешественников.
Первой расцветкой канвы, актуальной и по сей день, была коричнево-бежевая шашка. Чуть позже дамские чемоданы, кейсы для косметики и парфюмерии, а также шляпницы стали разукрашиваться в серо-белую шашку. И лишь потом после смерти самого Луи Виттона-отца его сын Жорж Виттон с командой дизайнеров разработали визитную карточку Модного дома – «восхитительной притягательности монограмму» (цит.Э. Хемингуэй относительно монограммы Louis Vuitton).
Монограмма состоит из четырех символов, одним из которых является логотип компании (совмещенные инициалы Луи Виттона LV). За основу трех остальных символов взяты лепестковый крест и четырехлистник – два знака или, вернее сказать, две “мандалы” мировой культуры, имеющие прежде всего сакральное божественное и мистическое значение.
Крест, используемый еще дошумерскими цивилизациями, постепенно переходил из эпохи в эпоху неким указателем бесконечности солнечных и жизненных циклов, принимая религиозный, царский, королевский и впоследствии декоративный статус, не теряя при этом своего первоначального назначения. Четыре равные стороны с центровой точкой пересения легли в основу «золотой пропорции» или «золотого сечения», правило которого гласит: «То, что находится в центре, то находится во главе». Этим всегда смело пользовались архитекторы, устанавливая симметричные друг другу конструкции с целью заострения внимания на том, что находится между ними, то есть, в центре. Художники, чтобы создать эффект наблюдения портрета за зрителем, вписывали ровно по центру холста один из глаз «смотрящего с полотна». И, что там говорить, наша природа на инстинктивном уровне заложила в нас стремление к «ухватыванию» и выделению того, что в центре.
Так вот, если обратить внимание на каждый значок монограммы, то четко будет виден центр изображенного символа. Он даже сакцентирован дополнительными кружками внутри этих крестов и четырехлистников. Каждый символ имеет по отдельности ощутимую силу притяжения, а когда их много и, тем более, если они расположены по всем законам «правильной симметрии», то не заметить их невозможно. Именно этим и руководствовались создатели монограммы, размещая на полотне канвы по центральной линии логотип, окруженный остальными символами, преследующими свою главную задачу – указывать и акцентировать на заветных инициалах «LV». Все значки на полотне расположены на равном с филигранной точностью расстоянии друг от друга, а также, словно в зеркальном отражении, они дублируют друг друга относительно логотипа. Логотип в свою очередь является прообразом солнца или планеты, которая имеет своих спутников, первых приближенных к нему символов, образующих ровный квадрат, точкой пересечения диагоналей которого является логотип. Подобная техника рисунка имеет, прежде всего, заговорческий и гипнотизирующий характер, воспринимающийся нами на генетическом или инстинктивном уровне. И техника подобной манипуляции имеет свои очень глубокие корни. Мы привыкли к кресту, как к важному, символическому объекту, имеющему значительный вес в нашем сознании, ведь крест всегда что-то, но значит. А осмысленность придает вещам колоссальную притягательность.
Помимо решения с формой монограммы необходимо добавить, что цвет классической монограммы – светлая медовая охра, цвет теплый и манящий, это цвет ностальгии и воспоминаний или цвет вымысла и мечтаний. А расположена монограмма на канве цвета темной шоколадно-каштановой охры, цвета монументального, твердого, в данном случае, фонового цвета. Подобное сочетание дает ощущение притяжения и, одновременно с этим, недосягаемости, недоступности. И не секрет, что этими знаниями поделились с Жоржем Виттоном и его командой японские художники, специализировавшиеся на искусстве «цвета и формы», ставшего одной из основ супрематизма.
Подобного сочетания добивались не один год, прежде чем установить единый образец, который, кстати, до сих пор не может быть подделан. Даже очень качественная подделка будет проигрывать оригиналу. Возможно, глаза и не сразу отличат одно от другого, но мозг за счет «подсознательной атаки оригинального изделия» сработает моментально и даст необходимую подсказку.
Сумки Louis Vuitton можно считать трогательными шедеврами, ведь помимо используемой техники цвета, классические модели их имеют глубокую историю, а некоторые являются и миниатюрами архитектурного искусства.
Например, сумка модели «Speedy» (слева), небольшой, но вместительный саквояж – это искусное переосмысление готики, а если быть точнее, то это использование нервюрного свода, что стало в свое время революционным изобретением по распределению нагрузки, оказываемой кладкой свода на поддерживаемый нервюрами каркас. И если обратить внимание на бока «Speedy», то можно увидеть почти что списанную с соборных сводов нервюру, которая оказывает сумке ту же поддержку, что и храму. Подобную систему строения имеет не менее известная сумка «Keepall» (справа), которая, кстати, является прародителем «Speedy».
Интересные истории имеют сумки модели «Noe» (слева) и «Saumur» (справа). Сумочка «Noe», имеющая альтернативное название «букет», но создателем названная в честь библейского Ноя, посадившего виноград на горе Арарат после того, как тот спасся от всемирного потопа, была создана с одной единственной целью – вместить в себя 5 бутылок шампанского «Moet&Chandon» или «Veuve Clicqout Ponsardin». За основу формы «Noe» Гастон-Луи Виттон (правнук Луи Виттона) в 1930-х годах взял давно позабытую небольших размеров косметичку времен барокко, в которой дамы хранили небольшой бутылек масла или духов. Флаконы тех времен имели вытянутый силуэт с длинным верхом, которым также являлась притирка, и пухлый дутый низ, порою без плоского дна. Целью косметички было удерживать этот флакон, а также дать возможность его обладательнице без особых усилий вытянуть притирку, не вынимая из малюсенькой сумочки сам флакон, поскольку горлышко косметички затягивалось за специальную веревочку «corset», удерживающую пузырек с духами в стабильном положении при вытягивании из него притирки.
В 1933 году Гастон-Луи Виттон воссоздал эту косметичку в большем масштабе, сохранив ее структуру шпиля, а также «corset», затягивавший заветное шампанское. Сумка была усовершенствована еще одной деталью – кожаным ремнем и материалом, из которого была сшита – канвой. Благодаря этим составляющим многие сумки Noe дожили до наших дней в почти первозданном состоянии, продолжая служить своему делу.
История сумки модели «Saumur» также отсылает нас к далеким временам, когда посреди знаменитых виноградников Луары в замке «Saumur» проводились торжества, и лилось шампанское «Saumur». Трубадуры, кочуя от Прованса до следующих остановок, частенько останавливались в луарских окресностях, а особые поэты с изысканными приемами всегда имели ночлег в кельях замка. Как правило, путешествовали они на лошадях, и когда приходило время отправляться в путь, на дорожку из Луары молодые люди прихватывали с собою шампанское, вино и еще необходимые вещи, в связанном виде размещавшиеся по обеим сторонам седла на коне, обычно позади наездника. Подобная система перевозки груза отличалась хорошим весораспределением, что и легло в основу сумки. Два одинаковых отделения, имеющие форму классического щита-герба, расположенных симметрично друг друга, по бокам сцеплены кожаными ремешками, а сверху закрываются единым клапаном. Дух той эпохи настолько точно запечатлен в этой модели, что до сих пор навевает определенного рода фантомную тоску по тому месту, где мы никогда не были.
Изделия марки Louis Vuitton тщетно подделывались еще в XIX веке. И до сих попытки подделать настоящее искусство этого бренда терпят фиаско, поскольку никто не может воссоздать или слепить материалы Louis Vuitton, которые неразрывно связаны с формой сумок и находятся в полной зависимости друг от друга. А многовековые почти утерянные, но доступные мастерам Модного Дома технологии, и являются главной визитной карточкой империи Louis Vuitton, империи роскоши, создающей легенды.
Константин Горелов
Благодарность архивным материалам Модного Дома Louis Vuitton
Все изделия модного дома изготавливаются исключительно вручную лучшими мастерами империи. Традиционным материалом сумок является канва, рецепт создания которой держится в полном секрете. Несмотря на то, что и другие бренды успели включить ее в свое производство, канва Louis Vuitton является до сих пор самой прочной и «правильной».
Канва была придумана еще в середине 19-ого века самим Луи Виттоном, создавшим на основе соединения льна и хлопка легкий и одновременно с этим почти что пуленепробиваемый материал. Прежде всего, чтобы определить качество канвы, необходимо ее потрогать и посмотреть ее отблеск на свету. Она должна быть шершавой из-за своей зернистой фактуры, которая получается вследствие образующихся на хлопчато-льняном полотне ватных комочков. А блики должны быть чарующе глянцевыми, словно материал покрыт тонким крепдешином. Не должно создаваться впечатления, будто канва замаслена или закопчена и вот-вот испачкает руки – это один из основных признаков подделки. Только настоящей оригинальной канве присущи мягкие светящиеся шелковистые переливы. Чтобы узнать, каким образом получается подобный эффект, необходимо самолично создавать этот бронематериал в мастерских Модного Дома. Прочность канвы была самым первым условием при ее разработке, ведь ею покрывались тополиные поверхности чемоданов и перевозных сундуков, которые и сохранялись в безупречном состоянии на протяжении многих лет кочевания заядлых путешественников. 
Первой расцветкой канвы, актуальной и по сей день, была коричнево-бежевая шашка. Чуть позже дамские чемоданы, кейсы для косметики и парфюмерии, а также шляпницы стали разукрашиваться в серо-белую шашку. И лишь потом после смерти самого Луи Виттона-отца его сын Жорж Виттон с командой дизайнеров разработали визитную карточку Модного дома – «восхитительной притягательности монограмму» (цит.Э. Хемингуэй относительно монограммы Louis Vuitton).
Монограмма состоит из четырех символов, одним из которых является логотип компании (совмещенные инициалы Луи Виттона LV). За основу трех остальных символов взяты лепестковый крест и четырехлистник – два знака или, вернее сказать, две “мандалы” мировой культуры, имеющие прежде всего сакральное божественное и мистическое значение.
Крест, используемый еще дошумерскими цивилизациями, постепенно переходил из эпохи в эпоху неким указателем бесконечности солнечных и жизненных циклов, принимая религиозный, царский, королевский и впоследствии декоративный статус, не теряя при этом своего первоначального назначения. Четыре равные стороны с центровой точкой пересения легли в основу «золотой пропорции» или «золотого сечения», правило которого гласит: «То, что находится в центре, то находится во главе». Этим всегда смело пользовались архитекторы, устанавливая симметричные друг другу конструкции с целью заострения внимания на том, что находится между ними, то есть, в центре. Художники, чтобы создать эффект наблюдения портрета за зрителем, вписывали ровно по центру холста один из глаз «смотрящего с полотна». И, что там говорить, наша природа на инстинктивном уровне заложила в нас стремление к «ухватыванию» и выделению того, что в центре.
Так вот, если обратить внимание на каждый значок монограммы, то четко будет виден центр изображенного символа. Он даже сакцентирован дополнительными кружками внутри этих крестов и четырехлистников. Каждый символ имеет по отдельности ощутимую силу притяжения, а когда их много и, тем более, если они расположены по всем законам «правильной симметрии», то не заметить их невозможно. Именно этим и руководствовались создатели монограммы, размещая на полотне канвы по центральной линии логотип, окруженный остальными символами, преследующими свою главную задачу – указывать и акцентировать на заветных инициалах «LV». Все значки на полотне расположены на равном с филигранной точностью расстоянии друг от друга, а также, словно в зеркальном отражении, они дублируют друг друга относительно логотипа. Логотип в свою очередь является прообразом солнца или планеты, которая имеет своих спутников, первых приближенных к нему символов, образующих ровный квадрат, точкой пересечения диагоналей которого является логотип. Подобная техника рисунка имеет, прежде всего, заговорческий и гипнотизирующий характер, воспринимающийся нами на генетическом или инстинктивном уровне. И техника подобной манипуляции имеет свои очень глубокие корни. Мы привыкли к кресту, как к важному, символическому объекту, имеющему значительный вес в нашем сознании, ведь крест всегда что-то, но значит. А осмысленность придает вещам колоссальную притягательность.
Помимо решения с формой монограммы необходимо добавить, что цвет классической монограммы – светлая медовая охра, цвет теплый и манящий, это цвет ностальгии и воспоминаний или цвет вымысла и мечтаний. А расположена монограмма на канве цвета темной шоколадно-каштановой охры, цвета монументального, твердого, в данном случае, фонового цвета. Подобное сочетание дает ощущение притяжения и, одновременно с этим, недосягаемости, недоступности. И не секрет, что этими знаниями поделились с Жоржем Виттоном и его командой японские художники, специализировавшиеся на искусстве «цвета и формы», ставшего одной из основ супрематизма.
Подобного сочетания добивались не один год, прежде чем установить единый образец, который, кстати, до сих пор не может быть подделан. Даже очень качественная подделка будет проигрывать оригиналу. Возможно, глаза и не сразу отличат одно от другого, но мозг за счет «подсознательной атаки оригинального изделия» сработает моментально и даст необходимую подсказку.
Сумки Louis Vuitton можно считать трогательными шедеврами, ведь помимо используемой техники цвета, классические модели их имеют глубокую историю, а некоторые являются и миниатюрами архитектурного искусства.
Например, сумка модели «Speedy» (слева), небольшой, но вместительный саквояж – это искусное переосмысление готики, а если быть точнее, то это использование нервюрного свода, что стало в свое время революционным изобретением по распределению нагрузки, оказываемой кладкой свода на поддерживаемый нервюрами каркас. И если обратить внимание на бока «Speedy», то можно увидеть почти что списанную с соборных сводов нервюру, которая оказывает сумке ту же поддержку, что и храму. Подобную систему строения имеет не менее известная сумка «Keepall» (справа), которая, кстати, является прародителем «Speedy». 
Интересные истории имеют сумки модели «Noe» (слева) и «Saumur» (справа). Сумочка «Noe», имеющая альтернативное название «букет», но создателем названная в честь библейского Ноя, посадившего виноград на горе Арарат после того, как тот спасся от всемирного потопа, была создана с одной единственной целью – вместить в себя 5 бутылок шампанского «Moet&Chandon» или «Veuve Clicqout Ponsardin». За основу формы «Noe» Гастон-Луи Виттон (правнук Луи Виттона) в 1930-х годах взял давно позабытую небольших размеров косметичку времен барокко, в которой дамы хранили небольшой бутылек масла или духов. Флаконы тех времен имели вытянутый силуэт с длинным верхом, которым также являлась притирка, и пухлый дутый низ, порою без плоского дна. Целью косметички было удерживать этот флакон, а также дать возможность его обладательнице без особых усилий вытянуть притирку, не вынимая из малюсенькой сумочки сам флакон, поскольку горлышко косметички затягивалось за специальную веревочку «corset», удерживающую пузырек с духами в стабильном положении при вытягивании из него притирки.В 1933 году Гастон-Луи Виттон воссоздал эту косметичку в большем масштабе, сохранив ее структуру шпиля, а также «corset», затягивавший заветное шампанское. Сумка была усовершенствована еще одной деталью – кожаным ремнем и материалом, из которого была сшита – канвой. Благодаря этим составляющим многие сумки Noe дожили до наших дней в почти первозданном состоянии, продолжая служить своему делу.
История сумки модели «Saumur» также отсылает нас к далеким временам, когда посреди знаменитых виноградников Луары в замке «Saumur» проводились торжества, и лилось шампанское «Saumur». Трубадуры, кочуя от Прованса до следующих остановок, частенько останавливались в луарских окресностях, а особые поэты с изысканными приемами всегда имели ночлег в кельях замка. Как правило, путешествовали они на лошадях, и когда приходило время отправляться в путь, на дорожку из Луары молодые люди прихватывали с собою шампанское, вино и еще необходимые вещи, в связанном виде размещавшиеся по обеим сторонам седла на коне, обычно позади наездника. Подобная система перевозки груза отличалась хорошим весораспределением, что и легло в основу сумки. Два одинаковых отделения, имеющие форму классического щита-герба, расположенных симметрично друг друга, по бокам сцеплены кожаными ремешками, а сверху закрываются единым клапаном. Дух той эпохи настолько точно запечатлен в этой модели, что до сих пор навевает определенного рода фантомную тоску по тому месту, где мы никогда не были.
Изделия марки Louis Vuitton тщетно подделывались еще в XIX веке. И до сих попытки подделать настоящее искусство этого бренда терпят фиаско, поскольку никто не может воссоздать или слепить материалы Louis Vuitton, которые неразрывно связаны с формой сумок и находятся в полной зависимости друг от друга. А многовековые почти утерянные, но доступные мастерам Модного Дома технологии, и являются главной визитной карточкой империи Louis Vuitton, империи роскоши, создающей легенды.
Константин Горелов
Благодарность архивным материалам Модного Дома Louis Vuitton
